По широкой пыльной улице шла собака с незатейливым именем Тихон и таким же незатейливым отчеством, которое я забыл.
 Вдруг Тихон увидел выброшенную кем-то на улице рыбью голову. Собака приблизилась и решила ее понюхать, но голова, дико вскрикнув, мертвой хваткой вцепилась Тихону в подбородок и осталась висеть на нем, радостно вращая глазами. 
 Марья Петровна, заметив это, упала в обморок (кто такая Марья Петровна я тоже забыл). 
 Ночью Тихон, перед тем, как лечь спать повыл на луну, положил рыбью голову на подушку, улегся рядом и приготовился видеть сны.
 - Ооотдай, - разнеслось по двору.
 - Собака высунула из будки голову, но никого не увидела.
 - Оотдай, а то хуже будет, - заскрипело в деревьях.
 Пес подумал, что речь идет об украденном вчера петухе, и закричал – «Не отдам»!
 - Хааа, - сказала рыбья голова, перебираясь с подбородка к горлу.
 Тихон завизжал и бросился прочь, но тут же наткнулся на Рыбий Хвост. – Не отдашшшь? – прошипел Рыбий Хвост, выкидывая хвост собаки в заранее принесенное мусорное ведро и становясь на его место. – Отдашшь…
 Марья Петровна подхватила мусорное ведро и, часто оглядываясь, засеменила с ним к кладбищу, чтобы вокруг него танцевать. А Тихон, чья голова уже совершенно не походила на собачью пробрался в дом, залез в ванну, покупался, и утром скушал семейство агрономов.
 Теперь он живет в озере Лох-Несс.